Политические процессы в Средней Азии (реферат)

Центральноазиатское пространство после распада Советского Союза стало испытывать нарастающее дезинтегриру-ющее воздействие цснтросиловых полю­сов, обусловленное геополитической и геоэкономической зависимостью госу­дарств региона. Картина тенденций ре­гиональной интеграции будет более пол­ной при обширном анализе геополити­ческой и геоэкономичсскои динамики во внутренних районах континента.

Основным критерием для анализа может быть взят характер экономичес­ких и политических связей стран регио­на между собой и с внешним окружени­ем. Для более крупных стран региона — Казахстана и Узбекистана характерно, что ведущими их внешнеэкономически­ми партнерами становятся внерегиональниые страны. Эта тенденция пока свой­ственна и для Туркменистана.

Объем внешней торговли между стра­нами региона нс превышает 10 % барье­ра от общего оборота 111, что очень мало для наращивания экономической инте­грации стран региона. К примеру, доля Таджикистана во внешней торговле Кыргызстана составляет порядка 1.2 %. Это в несколько раз меньше, чем доля США или Китая. В этой связи можно отчасти согласиться с парадоксальным выводом, что "конфликт на мсксикано-американской границе должен озаботить Кыргыз-стан больше, чем конфликт на афгано-таджикской границе" |2|.

Эти аспекты показывают специфич­ность интеграционных тенденций в регионе, во многом базирующихся на ряде геополитических факторов, которые детер­минируют и, в определенной мере, огра­ничивают объединительные тенденции. Ограничителями они выступают при ис­пользовании их как инструмента разделе­ния или давления внешними игроками.

Для Казахстана ведущими внешними партнерами являются Россия и Китай. По аналогии с Туркменистаном, основные экспортные трубопроводы Астана плани­рует связать именно с этими двумя дер­жавами. Несмотря на давление ряда кон­курирующих с ними держав, значитель­ную политическую и экономическую под­держку иных проектов, кардинально пе­ревесить объективные геополитические детерминанты для Казахстана они нс су­мели. Это подтверждается более успеш­ным продвижением планов осуществле­ния китайского и российского маршру­тов транспортировки энергорссурсов. Кроме того, каждый трубопровод будет проходить по территории одной страны, что значительно уменьшает вероятность политических издержек.

Узбекистан имеет прочные отношения с Россией, но в силу экономического ос­лабления, Москва компенсирует недоста­точность экономических механизмов вли­яния военно-стратегическими. Второго крупного партнера Ташкент пока не име­ет, что, па наш взгляд, создаст ситуацию определенной неустойчивости в регио­нальном балансе.

Кыргызстан, как уже говорилось, име­ет четыре приоритетных направления — казахстанское, узбекистанское, китайское и российское. Вероят­ность того, что этот баланс изме­нится в перспективе, очень мала.

Таджикистан имеет двух ос­новных партнеров — Узбекистан и Россию. Для устойчивого раз­вития страны, думается, этого нс-достаточно. Существует большая вероятность того, что Душанбе будет значительно расширять свои связи с другими акторами. Воз­можно появление еще одного или двух крупных партнеров у Таджи­кистана. За это место, очевидно, будут соперничать Иран, Китай и Пакистан.

Туркменистан приоритетными партнерами считает Тегеран и Москву. На субрегиональном уровне уменьшить их позиции и, соответственно, расширить свои. вероятно, в большей мере попы­тается Ташкент, имеющий для этого ряд возможностей, и в мень­ше мере — Астана.

Таким образом, лидером гео­политического доминирования остается Россия. Российский фак­тор является значительным во всех пяти Центральноазиатских стра­нах.

Вторым является китайский фактор, он твердо представлен в Казахстане и Кыргызстаие и име­ет тенденцию к наращиванию сво­его влияния. Пекин обеспокоен конфликтной ситуацией в Таджи­кистане. К примеру,договоренно­сти о прокладке газопровода-ги­ганта из Туркменистана в Китай расширяют возможности Пекина в регионе. Узбекистан в настоя­щее время включен в проект "же­лезнодорожного Шелковою пути" из Восточной Азии в Европу, так называемый мост Ляньюнган-Роттсрлам. Китай, вероятно, ста­нет одним из конкурентов в Уз­бекистане за занятие второго ме­ста или же вытеснение основною партнера Ташкента.

Третьим центросиловым по­люсом для pel иона является Иран. Тегеран значительно отстает от двух предыдущих акторов, но за­метно активизирует свою деятель­ность. Иран твердо представлен в Туркменистане и, кроме того, имеет шансы стать одним из ве­дущих партнеров Таджикистана. Хотя фактор этнического родства будет, несомненно, игран, здесь определенную роль,но маловеро­ятно, на наш взгляд, создание аль­янса на лингвистической основе из ираноязычных государств и народов Среднего Востока.

Иран — шиитская фундамсн-талистская держава, тогда как официальный Душанбе светско-ориентирован, к тому же большая часть населения страны — мусуль­мане-сунниты 11].

В лице Афганистана Иран имеет конфронтирующую с ней страну. Это дополняется традици­онным отношением большинства афганцев к Ирану как имперско­му государству. Хотя Тегеран под­держивает Севсроафганскии аль­янс, этот союз носит тактический характер. Иран имеет твердых со­юзников только в лице этничес­кой общины хазарсйцсв-шиитов. Но малочисленность этой общи­ны в сравнении с другими этни­ческими группами Афганистана не оставляет шансы для того, что­бы шиитская Партия исламского единства Афганистана (ПИЕА) стала у власти. Более того, в ре­зультате этнических чисток, про­водимых талибами, и эмиграции в Иран больших групп хазарейцсв численность этой общины значи­тельно уменьшилась.

Несмотря на порой антагони­стичные отношения Ташкента и Тегерана, думается, в ходе объек­тивной эволюции внутриполити­ческих режимов в обеих странах в перспективе нельзя исключать вероятности сближения их пози­ций и даже вхождения Ташкента в орбиту Тегерана. В таком слу­чае Иран добавит к своей связке еще один весомый геополитичес­кий "ключ" от региона.

Иран и Узбекистан длительное время занимали противополож­ные позиции по ряду основных вопросов таджикского и афганс­кого урегулирования. Имели ме­сто взаимные обвинения в попыт­ках срыва мирного процесса. Но и змеи ейия внутриполитической ситуации в Афганистане и Таджи­кистане объективно сблизили по­зиции Ташкента и Тегерана. Тем не менее Ташкент подчеркнуто холодно относится ко многим инициативам, исходящим из Те­герана. К примеру, на саммитах | 'осударств—члене и Организации экономического сотрудничества (ЭКО) представители Узбекиста­на очень болезненно воспринима­ли любые инициативы Тегсрэлта.^ рамках данной организации, свя­занные с попытками использова­ния ЭКО как канал политическо­го влияния.

Место Ирана и региональном раскладе в перспективе, думает­ся, будет значительным. Это свя­зано с интенсификацией торгово-экоцомических контактов стран ЦА и Ирана. Тегеран активно на­ращивает собственный экономи­ческий потенциал и претендует на региональное лидерство. Населе­ние страны и экономическая мощь Ирана превосходят суммар­ную численность населения стран ЦА и их экономический потенци­ал. Из тройки мусульманских го-i сударств, стремящихся к расши­рению своего влияния в регионе, Иран уже сейчас опережает Тур­цию и Пакистан.

Анкара в связи с этим, есте­ственно, активно пытается проти­водействовать этим попыткам. Но если Турция не сумеет дополнить стратегию нсторико-культурного родства эффективными экономи­ческими механизмами, то она ока­жется геополитическим аутсайде­ром в регионе.

У Исламабада имеются комму­никационные транзитные воз­можности, и Пакистан попытает­ся запять пишу. адекватную весу и влиянию страны. Реализация этой стратегии будет испытывать сдерживающее влияние афганско­го фактора и, самое главное, про­блем пакистано-индийских отно­шений.

Таким образом, цеитрально-| азиатская интеграция будет испы­тывать в перспективе постоянные вызовы со стороны крупнейших континентальных держав — Рос­сии. Китая и Ирана. Отношения между Москвой, Пекином и Те­гераном преимущественно будут определять характер международ­ных отношений в ЦА в XXI в. Здесь объективно заложены как сдерживающие интеграционные тенденции в регионе факторы, так и стимулирующие их.

Уменьшение iииергрофиро-вапного (асимметричного) для региона ЦА геополитического ноля Москвы закономерно запол­няется другими акторами. Стра- иы ЦА, имея интеграционную общую политику, способны по­влиять iiii [О, чтобы этот процесс был более постепенным, не фраг­ментарным, этаиизированным.

Отсутствие скачкообразности и резких перепадов в геополитичес­ком климате в регионе способно стать основой для более стабиль­ного и менее конфликтного реги­онального развития. Со временем это должно привести к более сим­метричной иерархической струк­туре баланса геополитических интересов стран ЦА, региональ­ных н мировых держав.

Тем не менее нельзя не отме­тить определенный дисбаланс в уровнях экономического и поли­тического проникновения Тегера­на и Пекина в регион. Углубле­ние этой тенденции со временем может привести, по нашему мне­нию, к опасности не эволюцион­ного наращивания своего полити­ческого влияния в регионе со сто­роны Китая и Ирана.

Сейчас уже наблюдается асин­хронное развитие политических и экономических связей между Ас-таной и Пекином, а также между Тегераном н другими странами ЦА. Форсированное развитие эко­номических контактов с этими державами со временем приведет в политической с4.)Сре к эффекту "прорванной плотины", т.е. ког­да характер экономических связей в короткий промежуток времени изменит также и характер внеш­неполитических ориентации стран ЦА. Это вызовет закономерные опасения, возможно, попытки противодействия со стороны тре­тьих стран, что способно обо­стрить ситуацию и подорвать ста­бильность в регионе.

Данная тенденция характерна для большинства стран Юга. и здесь во многом заложены причины дпс-гармоничносги развития интегра­ционных процессов н повышенной конфликтности в сфере межгосу­дарственных отношен ни.

Перспективное моделирование геополитических ситуаций в Цеп-гральноп Азии приводит к еше одной ситуации. связанной с вы­зовами региональному развитию.

Вполне вероятно возникнове­ние оси Москва -Тегеран |2[. Это стратегическое сближение объек­тивно детерминировано развити-|ем между народи о-политической ситуации в глобальном масшта­бе. связанным с противодействи­ем созданию однополярного мира. В регионе ЦА этот альянс, воз­можно, найдет третьего партнера в лице Узбекистана, Ташкент же — вторую, недостающую опору для балансирования.

Астана в таком случае в опрс-деденнои мере из-за этнических факторов геополитики,а в основ­ном. из-за смены геоэкопомичес-ких ориентации будет "дрейфо­вать" к Китаю. Ось Асгана—Пе­кин более реально, на наш взгляд, вырисовывается в перспективе. Если Москва сохранит неоимпер-ские тенденции в отношении Ас-таны. то более чем вероятно, что эта ось образуется. Попытки же прогпводействовать этому со сто­роны России могут привести к продолжению оси Пекин—Астана с включением Москвы, но с ме­нее симметричным фрагментом полиции Москва—Астана. Тем нс менее эта ось будет носить стра­тегический характер, н внутрен­ней пружиной ее станет постоян­ное балансирование Астаны меж­ду Пекином и Москвой.

В отношении Узбекистана ве­роятна аналогичная ситуация. связанная с балансированием Ташкента между Москвой и Те­гераном. Ташкент в сравнении с Ас-ганой обладает лучшими воз­можностями для более независи­мой игры. Узбекисган не имеет обшей границы с Ираном и Рос­сией. По так называемому индек­су гомогенности, характеризую­щему этническую однородность страны, Узбекистан этнически более однороден, чем остальные страны ЦА. Это ограничивает, как в случае с Казахстаном, возмож­ное™ использования "русского вопроса" для Москвы.

Помимо этого, Ташкент до­бился фактической независимос­ти от России в энергетическом плане и эффективно воплощает стратегию но наращиванию базы национального суверенитега. Все эго влияет па то, что правящая узбекская элита обладает соб­ственными амбициями и претен­зиями па лидерство в регионе, кроме всею прочен), базирующи­мися па сильнейшем цсторико-идеоло! || ч ее ком фундаменте. Таким образом, появление тре­угольников Москва-Тегеран— i Ташкент и Пекин—Астана—Мое- 1 ква,хотя и гипотетично, но виол- I не реально. Возможно даже, Таш- i кснт будет выступать более само­стоятельно в плане формирования единой геополитической оси с Тегераном, а Аетана — в отноше­нии Пекина.

В любом случае, еслгг форми­рующиеся оси. такие как Моск­ва-Ташкент или Тег-сран—Таш­кент, с одной стороны,н Пекин— Астана - с другой, превратятся в блоки с тенденцией к взаимной конфро! нации, то это приведет к распаду не только интеграцион­ной региональной группы малых стран, но и затормозит тенденцию формирования более четкого гео­политическою рельефа Централь-поп Азии.

В этой связи возможен и иной варианг развития событий, предла­гаемый рядом экспертов н связан­ный с идеей создания условий для геополитического и геоэкономи­ческого единства Центральной Ев­разии. включающей внутриконти-нснтальные районы Китая (СУАР) и восточные районы ЦА |3|.

Идея Центральной Евразии с естественным центром в Кыргыз-етане, по нашему мнению, отра­жает преимущественно транснор-тно-коммупикапионный и энер­гетический аспекты интеграции. Но геополитическая реальность пока пс дает возможности для до­статочно автономного ог полити­ки функционирования экономи­ческих систем в этом простран­стве.

Территориальный суверенитет будет существенно корректировать интеграционные тенденции в ре­гионе. Думается, нс исключая идеи многоярусной (магрешсч-пой) ннгеграции в перспективе, все же целесообразно oi раничить-ся в настоящее время нолитико-гео графи ч ее к им пространством Центральной Азии.

В настоящее время междуна­родные отношения в регионе да­леко не безоблачны и в дальней­шем, вероятно, будут характери-зовагься конкуренцией Ташкента и Астаны в геополитическом и юоэкономичсском планах.

Очевидно, что интеграцион­ный процесс в центральноазиатс-ком пространстве может опирать­ся, главным образом, на позиции Казахстана и Узбекистана. Эти две страны будут, преимущественно, формировать своеобразное "лицо" Центральцоазиатского союза.

В этих условиях естественно. что, без поиска точек соприкос­новения и взаимоприемлемых ус­ловий, нснтральноазиатская ин­теграция рискует быть потоплена под грузом соперничества и гсгс-монистских притязании. Тем не менее место Кыргызстана и Тад­жикистана в интеграционных про­ектах также существенно и нс дол­жно искусственно затеняться. В силу объективных обстоятельств, Бншкек и Душанбе будут сильнее притягиваться к тем или иным государствам Центральной Азии.

Что же касается Туркмениста­на, то, как уже говорилось, впол­не вероятно его участие в цснт-ральцоазиатской интеграции. Воз­можно, этот процесс активизиру­ется со сменой политического ре­жима внутри страны. Так или ина­че, Туркменистан, являясь фраг­ментом цснтральноазиатского пространства, способен, укрепив собственную базу суверенитета, усилить интеграционную группу, для этого есть не реализованный потенциал в экономической, во­енно-политической, культурной и других сферах.

Таким образом, протекающие в Центральной Азии политичес­кие процессы свидетельствуют о наличии нескольких, порой по­лярных друг другу векторов:

1) дсзинтеграционныс тенден­ции. связанные с попыткой фор­сированного избавления от насле­дия прошлого:

2) налаживание связей с вне­шним миром, в том числе с быв­шими союзными республиками на новой основе;

3) конкуренция в политичес­ком и экономическом аспектах:

4) интеграционные процессы, протекающие в регионе.

Последние в значительной мере опираются на политическую волю руководителей стран Цснт­ральноазиатского региона. Здесь необходимо признать, что сама идея интеграции имеет совершен­но разную интерпретацию в сто­лицах государств ЦА. Однако в рамках интеграционной группы произошло осознание того, что региональная кооперация и инте­грация - следствие объективного процесса, необходимого для со­хранения и упрочения определен­ных качественных достижений.

Для геоэкономичсского, геопо­литического и гсокультурного пространств региона была харак­терна историческая тождествен­ность. Имеется множество факто­ров, которые выгодно отличают регион от внешнего окружения, способных стать мощным фунда­ментом для действенного инте­грационного объединения.

От того. как будут задейство­ваны еще не значительно раскры­тые возможности, реализован по­тенциал, зависит успех развития самой региональной системы, а вместе с ней и ее составляющих.

Скачать	Размер файла
ПолитПроцесы в Центральной Азии.zip	12 Kb