СОДЕРЖАНИЕ.
1. Народное образование.
2. Деятельность краеведческих и научно-исследовательских
организаций.
Список использованной литературы
1. НАРОДНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
К середине XIX в. в Казахской степи не было европейских школ для обучения детей коренного населения, только в Букеевской Орде такая начальная школа была открыта в 1841 г. Школа с семилетним сроком для обучения казахских детей была специально открыта при Оренбургской пограничной комиссии в 1850 г. для подготовки писарей и переводчиков в низовых органах колониального аппарата.
Из всего Оренбургского края в нее было принято 30 учеников, в том числе И. Алтынсарин. Она просуществовала 19 лет и выпустила 48 учеников. На первых порах существования оренбургской школы в ней преобладало преподавание мусульманской религии, но затем конфесссиональный элемент был ослаблен, а преподавание расширено введением в 1859 г. русской истории, математики, всеобщей и русской географии и геометрии.
В 1857 г. по типу оренбургской в Омске при областном правлении была открыта школа для казахских детей, готовившая, главным образом, переводчиков. Она просуществовала почти четверть века и в 1881 г. была преобразована в пансион для десяти казахских и десяти русских воспитанников, учащихся в приходских школах и в уездном училище.2 В 1865 г. в Омске открылась еще одна школа для казахских детей, а в 1869 году при оренбургской гимназии были созданы отделения для подготовки переводчиков восточных языков и писарей военных округов.
Открытие начальных народных школ в Казахстане относится к 60-м годам XIX в. и связано с именем И. Алтынсарина. После введения реформы 1867—1868 гг. такие школы стали функционировать в различных регионах Казахского края. В 1868—1869 гг. в Уральской области работали 24 русско-казахские школы, из них 2 двухклассные, 6 сельских одноклассных, 14 старшинских и 2 частных училища. К 1877 г. в Уральском казачьем войске было 47 школ, из них 5 женских, в которых обучалось 2250 учащихся, что составляло в регионе немногим более 2 процентов казачьих детей школьного возраста. В 1894 г. в г. Уральске имелись мужская войсковая гимназия, женская гимназия, духовное училище. Кроме того, по области насчитывалось 37 церковных и 77 мелких станичных и поселковых, а также 10 волостных русско-казахских школ. Во всех этих школах обучалось всего 2984 учащихся. В Акмолинской области школьное дело обстояло не лучше. К 1861 г. по всей огромной «Горькой линии» Сибирского казачьего войска для обучения первоначальной грамоте лишь казачьих детей имелось всего 14 школ, а об обучении детей крестьян-переселенцев, особенно детей казахского населения, в то время не могло быть и речи.
Известное оживление школьного дела в области наметилось с начала 70-х годов. Открываются мужские и женские гимназии и прогимназии, учительская семинария, уездные приходские училища для мужчин, войсковое окружное училище, станичные и поселковые школы, фельдшерская школа при госпитале и др. Всего в области в то время было 76 учебных заведений с 2767 учащимися; из них 1 казахская школа (27 учеников), 4татарс-ких мужских (231 ученик), 3 женских (44 ученицы). К концу XIX в. число учебных заведений в области увеличилось более чем втрое. Открывались и аульные школы, но их было очень мало. В 1898 г. в Акмолинской области имелось 61 106 детей школьного возраста, из них за бортом школ оставалось 88 %.
В Семипалатинской области в 1872 г. действовало 68 учебных заведений, в 1896 г. их число доходило до 105, а к 1900 г. — до 114. В 1898 г. по Семипалатинской области насчитывалось 61 668 детей школьного возраста, из них обучалось только 5%.
Образование казахских детей находилось в зачаточном состоянии. В 1883 г. мужские интернаты для обучения казахских детей функционировали в областном центре Семипалатинске, а также в уездных городах — Павлодаре, Усть-Каменогорске и Зайсане, а для обучения девушек-казашек - только в Семипалатинске и Павлодаре. В 1886 г. в них обучалось 152 мальчика и 37 девочек.Первые школы в Сырдарьинской области для русских открылись в 1860 г. в Раимском (Казалинске) укреплении и в Перовске (Ак-Мечети, ныне Кзыл-Орда). Год спустя в Раимском укреплении была организована женская школа, куда поступило 15 русских девочек. В школу Раимского укрепления было принято 17 русских и 6 казахских мальчиков, в Перовске — соответственно 16 и 13. В 1863 г. в Раимском укреплении открылась школа для обучения казахских детей. В 1876 г. в области функционировало 10 школ. В том же году была учреждена особая инспекция по управлению учебными заведениями Туркестанского края. Педагогические кадры готовила Ташкентская учительская семинария, основанная в 1879 г. В том же году открылась ученическая квартира для обучения детей «туземцев». В 1896 г. в области насчитывалось всего 78 учебных заведений, в том числе 7 «русско-туземных» школ. Всего обучалось 3896 детей (2743 мальчика и 1153 девочки), из них 548 казахов. В этих школах работали 120 учителей мужчин, 31 учительница, в «русско-туземных» школах — 13 учителей. Спустя два года в Сырдарьинской области число начальных учебных заведений доходило до 119 с 5507 учащимися. В 1898 г. в области одна школа приходилась на 12 436 человек; на 206 322 горожан - 29 и на 1 273 526 сельчан - 90 школ. В казахских аулах школы начали открываться с середины 80-х годов XIX в.
На территории Семиреченской области первые школы появились в 1868 г. В укреплениях Верном и Капале были созданы приходские школы. В остальных уездах области было 12 станичных и поселковых начальных школ. Во всех школах обучались 532 учащихся, из них 72 девочки. Стали открываться начальные сельские и городские школы, содержавшиеся за счет общественных средств. В конце 90-х годов XIX в. в шести уездах области (Верненском, Капальском, Лепсинском, Джаркентском, Пишпекском и Пржевальском) имелось 61 учебное заведение, из них в г. Верном мужская и женская классические гимназии (в первой — 260, во второй — 229 учащих-ся), войсковая гимназия, трехклассное городское училище, казахский пан-сион с 40 воспитанниками, школа садоводства, 2 сельскохозяйственные школы, временные педагогические курсы при трехклассном училище, а в остальных уездных городах — 5 двухклассных мужских школ, 35 одноклассных приходских школ с 1833 учащимися (из них 6 женских, 5 совместного обучения). «Русско-туземных» школ в кишлаках было совсем немного. В 1897 г. из 89 110 детей школьного возраста 97 % не обучались.
Надо отметить тот факт, что в широких кругах царской администрации Казахстана господствовало представление о том, что просвещение казахского народа достаточно ограничить лишь начальным образованием, то есть знанием русской грамоты, в особенности разговорного языка и первых четырех действий арифметики. Такая реакционная политика русских властей приводила к тому, что в средних общеобразовательных учебных заведениях Казахстана обучался крайне ограниченный круг детей нерусских национальностей.
Распространение среднего (гимназического) образования в среде казахского населения как бы выпадало из общеобразовательного плана царского правительства. Доступ казахских детей в средние учебные заведения старательно блокировался колониальными властями. Боязнь появления национальной интеллигенции, роста национального самосознания и подъема национально-освободительного движения казахского народа против колониального режима толкало царское правительство к тому, чтобы оградить казахское население от средних общеобразовательных учебных заведений.
Утверждение колониальной администрации о политической вредности получения гимназического (среднего) образования коренного населения Казахстана — несомненный факт, который выразился в отсутствии в регионе национальных средних общеобразовательных учебных заведений европейского образца. Отсутствие национальных средних учебных заведений на территории Казахстана вынуждало казахов отдавать своих детей в русские средние учебные заведения.
Во второй половине XIX в. в волостях и аулах казахские дети учились обычно в школах-мектебах, реже — в медресе. Царское правительство принимало меры к тому, чтобы преградить путь к открытию мусульманских школ в Казахской степи. Оно направило местным колониальным органам и учебному начальству инструкции и правила по поводу строгого контроля над мусульманскими школами. Одно из ограничительных требований этих правил гласило: «Все лица, желающие заниматься обучением детей в мектебах и медресах области, должны иметь для сего разрешение от учебного начальства, в форме установленного для сего свидетельства». За свидетельство взималась пошлина в размере 50 коп. Уклонившиеся от получения свидетельства на право обучения и произвольно отдавшие своих детей в мектебы и медресе штрафовались в первый раз на 10, во второй на 30 руб., а в третий раз подвергались аресту сроком от 5 до 15 суток с последующим запрещением обучать своих детей в мусульманских школах.7
Несмотря на все ограничения, мусульманские школы открывались повсеместно, особенно в южных областях Казахстана, где сильно было влияние ислама.
В Акмолинской области в 1896 г. было 13 мектебов и медресе с 547 учащимися, в 1898 г. — 11 с 425 учащимися.
В Семипалатинской области в 1884 г. было 10 мектебов и медресе с 615 учащимися, в 1895 г. — 17 с 900 учащимися.
В Тургайской области в 1894 г. было 59 мектебов и медресе с 457 учащимися.
В Уральской области в 1896 г. было 206 мектебов и медресе с 4926 учащимися, в 1897 г. — 198 с 4113 учащимися.
В Сырдарьинской области (включая г. Ташкент, Ташкентский, Чимкентский, Аулие-Атинский, Туркестанский, Перовский и Казалинский уезды, а также Амударьинский отдел) в 1892 г. было 1497 мектебов и 35 медресе с 27 082 учащимися, в 1895 г. — 2409 мектебов и 34 медресе с 28 898 учащимися.
В Семиреченской области в 1891 г. было 64 мектеба и медресе с 12 510 учащимися, в 1897 г. — 88 с 12 835 учащимися.
Помещениями под казахские мектебы служили летом кибитки (юрты), а зимой землянки. Кибитки обычно выделялись отдельными лицами в порядке пожертвования, а землянки делались на средства, выделенные всем аулом.
Что касается медресе, то они обычно находились в определенных пунктах, где имелись постоянные жители и мечети. Помещения под медресе обычно строились отдельными «благотворителями», а иногда «всеми прихожанами». По своему виду они не отличались от обычных казахских жилищ, строились из необожженного кирпича или дерна с шюскими крышами. Медресе в городских поселениях имели приличные помещения, построенные по типу городских школ. Такие медресе были, например, в Семипалатинске, Акмолинске, Петропавловске, Уральске, Кокчетаве. В южных городах они были похожи на среднеазиатские, а в северных и западных — на татарские. Все медресе существовали за счет «добровольных» пожертвований.
Учебным пособием в этот период служил «Шариат-ул-иман» или «Иман-шарт». Одновременно с чтением корана изучались основные положения ислама и главные обрядовые правила по татарским и арабским книгам. Из них можно перечислить следующие: «Бадауам», «Ахир-заман», «Фазаил-уш-шухур», «Истуани», «Крык-кадис», «Фихка-Кайдани», «Хафтияк», «Суфи-Аллаяр», «Чар-Китаб».
В мектебах учились преимущественно мальчики от 8 до 17 лет. Что касается медресе, то в них обучались лица, получившие образование в мектебах и желавшие углубить свои знания. Поступившие в медресе назывались «талибулильм» (домогающиеся знаний) или «шакирдами» (учениками). Изучали они по общеизвестным в Средней Азии и у волжских татар учебникам и учебным пособиям арабскую филологию и мусульманское религиозное право, а также ряд других предметов, относящихся к религиозной философии.
Что же касается «учителей» медресе, то ими были в основном назначенные муллы, утвержденные соответствующими правительственными органами по представлению прихожан. Эти муллы, выполняя обязанности служителей культа при мечетях, в то же время руководили делами медресе и занимались обучением шакирдов.
Причем назначенные муллы были только в северных, северо-западных и отчасти северо-восточных областях Казахстана, но их не было в южных и юго-восточных областях. В этих областях муллами мечетей и учителями медресе были только частные лица, получившие образование в местных медресе или медресе Средней Азии. Все эти муллы в основном учились в Бухаре. Однако в Бухару ездили учиться не только из южных областей, но и из северных и северо-восточных областей.
Муллы западных и северных областей Казахстана в основном учились в татарских медресе. Их привлекали медресе деревни Стерлибашево (бывшего Стерлитамакского уезда Уфимской губернии), медресе деревни Каргалы (быв. Оренбургского уезда Уфимской губернии) и медресе в городе Троицке, так называемого «Зейнулла-иман медресеси».
Начиная примерно с конца XIX века, казахов стали привлекать «ново-методные» татарские медресе, открывавшиеся в городах Урала и Поволжья. С 70-х годов XIX в. в крае создаются учебные округа. В ведении Оренбургского учебного округа находились Уральская и Тургайская области, Западно-Сибирского учебного округа — Акмолинская и Семипалатинская области, Туркестанского учебного округа — Сырдарьинская и Семиреченская области. Учреждались должности областных школьных инспекторов, подчиненных областному правлению и инспектору «инородческих» школ учебных округов.
2. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КРАЕВЕДЧЕСКИХ И НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ. ПЕЧАТЬ
Включение Казахстана в сферу экономики и политической жизни Российской империи вызвало необходимость всестороннего изучения его особенностей: осмысление его исторического прошлого, выявление природных ресурсов, уровня производительных сил. Изучением Казахстана занимался целый ряд российских ведомств — Академия наук, Географическое общество, Горное ведомство, Министерство путей сообщения, Министерство государственных имуществ, Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете и другие организации.
Известный историк и государственный деятель А. И. Левшин (1799— 1879 гг.) систематизировал и описал для европейцев географию, историю и этнографию казахов в фундаментальном труде «Описание киргиз казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей (ч. 1—3)» и заслужил, по словам Ч. Ч. Валиханова, славу Геродота казахской истории.
Исследовательская работа проводилась зарождающейся интеллигенцией края, учителями, врачами, политическими ссыльными. Невозможно назвать хотя бы несколько научных экспедиций, обществ, музеев на территории Казахстана, которые в своем создании или в своей деятельности не были бы связаны с именами народников. Многие из них здесь отбывали политическую ссьшку или находились по долгу службы. Научная работа представляет красочную страницу жизни русских революционеров в Казахстане.
Вместе с тем, это показало степень изученности многих вопросов на территории Казахстана. Преследуя колонизаторские стремления, царизм во второй половине XIX века открывает целый ряд местных краеведческих обществ и отделений. Задачи местных краеведческих обществ заключались в том, что бы «собирать, обрабатывать и распроранять географические, статистические, этнографические и естественно-исторические материалы, снаряжать научные экспедиции. И хотя не всегда поставленные задачи в равной степени в различных регионах выполнялись, тем не менее они объединяли различных лиц, обладающих научной подготовкой. При краеведческих обществах создавались небольшие библиотеки, краеведческие карты, коллекции этнографических экспонатов.
Несмотря на сопротивление колонизаторской политике царизма, в работе краеведческих обществ были налицо представители двух тенденций. С одной стороны — проводники колонизаторской идеологии царизма: генералы, губернаторы, часть духовных служителей и чиновники и, в противоположность им, прогрессивно настроенная интеллигенция: учителя, врачи, агрономы, естествоиспытатели, политические ссыльные.
В развитие культуры Казахстана второй половины XIX в. заметный вклад внесли народники, отбывавшие ссылки в Казахстане. В крае возник ряд народнических кружков, в которых обсуждалось много вопросов, в том числе и национальный, но основное их направление состояло в просветительской деятельности.
В различных городах Казахстана открывается целый ряд научных обществ: областные статистические комитеты, отделы географического общества, с 1887 года Оренбургская ученая архивная комиссия. Одним из центров научных исследований был Оренбург. Здесь в середине прошлого столетия работали исследователи Казахстана Я. В. Ханыков, М. И. Иванин, ведущий востоковед В. В. Григорьев, историки В. В. Вельяминов-Зернов, П. А. Юдин. Специальную монографию о крае издал Л. Мейер »Киргизская степь Оренбургского ведомства» (1865 г.). Отдельные вопросы исследовали Л. Н. и В. Н. Плотниковы, В. Н. Игнатьев, П. Н. Оводов и другие.
В Оренбурге были открыты отдел Русского географического общества и Тургайский статистический комитет. В числе их сотрудников были Н. Дмитриев, Б. Скалов, П. Добровольский, ряд политических ссыльных. Вместе с ними работали казахи М. С. Бабажанов, Т. Сейдалин, Б. Даулбаев, С. Жантюрин, Б. Наурызбаев, А. Сейдалин, А. Ж. Бийсенов, Б. Каратаев, У. А. Асавов. Этнографические работы М. С. Бабажанова, Т. Сейдалина, С. Жантюрина, Б. Наурызбаева, X. Каржасова были высоко оценены краеведческими обществами. Большое количество трудов было издано За-падно-Сибирским отделом, меньше — Оренбургским и Туркестанским, созданными только в 1897 году. «Записки» отделов Географического общества являются ценными источниками истории дореволюционного Казахстана, его экономики, быта, культуры, этнографии и т.д.
В 1887 г. была учреждена Оренбургская ученая архивная комиссия. Своей основной задачей комиссия считала упорядочение архивного дела, изучение исторического прошлого края и сбор археологических и этнографических материалов. Комиссия имела свой печатный орган «Труды». В 1894—1917 гг. было опубликовано 34 выпуска этого издания. Архивная комиссия важное внимание уделяла изучению исторического прошлого Казахстана.
Список используемой литературы:
1. История Казахстана в 5-ти тт. Т.3.- Алматы, "Атамұра", 2000.- с. 523 - 529
| Скачать | Размер файла |
|---|---|
 КУЛЬТУРА КАЗАХСТАНА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.zip | 16 Kb |
